Честь Воина [CИ] - Вита Алая

— Просто его поднимают не телом, а волей, — загадочно ответила плутовка, лишний раз напоминая, что ей все подчиняются не за красивые глаза.

С тех пор жизнь изменилась. Работая с чёрным клинком по несколько часов в день Аина и Брен стали более вспыльчивыми, между ними даже случались ссоры — пустяковые, а потому особенно досадные. Оба понимали, что дело в свойствах оружия, и поэтому быстро мирились. Но погасить его влияние полностью не могли.

Наречённый признался, что Зов Смерти, утихший с тех пор, как они сошлись, снова начал его донимать во время занятий с Мореной. В отчаянии он перестал по неделе сдерживать свои плотские желания, как раньше, но близость не приносила обоим прежнего удовлетворения. Ощущение было, словно пытаешься напиться, а в рту дыра, и вода не держится, проливаясь мимо. Соития всё же приглушали Зов для Брена, однако, теперь его начала ощущать и Аина. У неё это проявлялось иначе: часто находило желание кого-нибудь убить. Ради Морены. Эти порывы, явно не свои, а наведённые, пугали девушку.

В итоге они пришли к тому, чтобы основную часть времени отрабатывать технику не самим чёрным клинком, а деревянными копиями. Разумеется, перед предводительницей это не афишировали. Сразу стало полегче. Но брать скимитар в руки всё же приходилось ежедневно.

Девушке пришло в голову, что можно выработать сопротивляемость разлагающему влиянию клинка так же, как обычным ядам. Она стала считать свои вспышки агрессии аналогом тошноты при отравлении, с которой привыкла справляться за долгие годы. И дело пошло! Клинок потихоньку терял над ней свою власть.

К сожалению, объяснить Брену, как этого добиться, у неё не вышло. Но он в итоге нашёл собственный способ, сходный с тем, как преобразовывал свои чувства. Ночи стали жарче, что, с одной стороны, услаждало, а с другой вызывало опасения, ведь Морена тоже постоянно демонстрировала сладострастие, порой доходящее до извращений. Впрочем, у них пока таких склонностей не наблюдалось.

Аина иногда заводила разговор о том, чтобы просто сбежать от нартов, но Брен был непреклонен. И в конце концов косвенно убедил её, что врага лучше держать в поле зрения. Он всё больше утверждался в ощущении, что источник силы Морены тот же самый, что у Воинов Смерти, хоть и не понимал, как тогда объяснить их вражду.

Однако, Орда явно готовилась к войне с Орденом Смерти. И если они в итоге перебьют друг друга, тем лучше, с точки зрения Брена — простым людям станет безопаснее жить. После таких разговоров девушке начинало казаться, что её мужчина тоже никогда не озвучивал своего истинного отношения, а просто использовал нартов, как средство достижения цели.

На вопрос, что он будет делать потом, если переживёт эту войну, Наречённый мрачно усмехался: «Не переживу, не волнуйся». Аина не понимала, чем вызвана такая уверенность. Она могла лишь надеяться, что окажется рядом в нужный момент и сможет его уберечь.

Между тем, о быте и нравах Воинов Смерти Брен рассказывал охотно и подробно. В конце концов, если бы не посвящение и все эти «игры с магией» и служением подозрительной богине, он считал монастырь отличной школой для воинов. Правда, толку в этих сведениях не было почти никакого. Мотивы и планы стоящих за орденом сил оставались совершенно неясны.

Учитывая, что с женщинами Воины имели дело исключительно в физиологических целях, втереться в их среду Аине не представлялось возможным. В Отступницы Похоти, даже не прети ей такой вариант, набирали с детства. А значит, оставалось лишь сидеть при главе их противника, где у неё уже было вполне тёплое место, в ожидании того, что какое-нибудь событие или оговорка прояснит общую картину или покажет уязвимое место. Уйдя же, она лишилась бы и такой возможности.

Да и к Брену прикипела душой, не хотела бросать. И вовсе не ощущала противоречия в том, что скрытно желала теперь победы совсем другой стороне, чем он. Молчание всего-навсего позволяло избежать недопонимания и ненужных споров. В отношении методов у них ведь не возникало противоречий. Пусть нарты учатся, пусть поверят в то, что справятся с более дисциплинированным врагом. А там всё равно поле боя рассудит по-своему.

Появилась у неё и ещё одна тайна от всех: Аина запоминала всё, к чему Морена с Бреном приходили на занятиях в результате проб и ошибок, и тренировала партию с длинным клинком в лесу, выстругав себе соответствующую «болванку» из дерева. Конечно, уверенности, что она сможет поднять волшебный меч, если тот попадёт к ней в руки, не было, но на всякий случай… Чем Херн не шутит!

Интерлюдия 3

Мара-провокаторша

Мара была недовольна. Ей никак не удавалось совратить Стражей с Пути. Конечно, она заметно отяготила их страданием, изрядно приглушив свет души и замедлив развитие. Но такими темпами перетянуть этих голубков в сторону разрушительных склонностей не успеется до самой смерти, даже если та наступит от старости. Что вряд ли — кульминация плана должна состояться в ближайшем будущем. В подготовку вложено столько труда, и осталось совсем чуть-чуть. А создать подобные условия снова ещё неизвестно когда удастся. Значит, как бы там ни было, надо доводить дело до конца.

Однако каждая попытка форсировать изменения — сломить Стражей, ввергнуть их в пучину отчаяния, внушить более жестокое отношение к миру — оборачивалась крахом, если не обратным эффектом. Почему же после определённого порога развития на души влиять настолько труднее, чем до него?

Очевидно, разгадка крылась где-то в самих законах этого мира, которые они как раз пытались изменить. И Девлон об этом знал. Или хотя бы догадывался, как Первородный. Он ещё сказал в самом начале: «Ну, попробуй», — с этаким скептицизмом. Раньше никто не пытался провернуть нечто подобное. Ну, знали, что без толку воздействовать на таких в моменте. Но она ведь вела их с детства, создала условия, максимально ей подконтрольные…

И всё же каждый раз либо рядом оказывался некий помощник, дающий опору, либо давление не ломало, а закаляло этих окаянных Стражей! Наверняка, дело не обходилось без треклятых ангелов, но, к сожалению, те настолько далеко ушли в развитии, что легко избегали обнаружения её братьями и сёстрами. Это же надо было придумать такую возможность эволюции! Нет бы править спокойно низшими существами, как подобает богам!

Столкновение с тщеславным товарищем должно было спровоцировать Стража начать самоутверждаться за счёт силы. А вместо этого чуть не кончилось его инвалидностью, что совсем не вписывалось в планы. Но и травму парень сумел использовать, чтобы укрепить свои слабые